Почему “Войну и мир” до сих пор читают во всем мире и считают лучшей книгой времен и народов?

Наткнулись на интересное рассуждение на одном из Дзен-каналов о книге, которую знает каждый. И решили поделиться с вами. Делитесь своим мнением в комментариях.

Что такого в этой книге? Никогда не мог понять. Большая и занудная. А все почему-то читают и хвалят. Ну, не все, конечно, это я маху дал. Многие, как и я, недоумевают. Например, читательница одного Дзен-канала Sveta Shvets пишет, что она “вместо “Войны и мира” Толстого ввела бы в школьную программу “Капитал” Маркса”. А читатель Antea13.1 удивляется, как это серьезные взрослые люди “восхищаются тупостью и инфантилизмом тогдашних 19-35-летних детишек”.

Однако как ни крути, только на русском языке “Война и мир” была издана тиражом 36 миллионов экземпляров. 11 экранизаций. В Великобритании целых три раза экранизировали. В голливудском варианте Наташу Ростову и Пьера Безухова играли звездные Одри Хепберн и Генри Фонда. Сергей Бондарчук получил Оскар за “Войну и мир” как лучший фильм на иностранном языке. Совсем недавно американский журнал “Newsweek” поставил “Войну и мир” на первую строчку рейтинга “100 лучших книг всех времен и народов”. И это не просто мнение критиков.

Оказывается, “Война и мир” многие годы входит в двадцатку самых скачиваемых книг в англоязычном мире.

В общем, решил я перечитать этот великий роман Льва Николаевича. Хотя правильнее будет, если я скажу, что решил, наконец, прочитать. Потому что читал его в юности, в рамках школьной программы. А что там школьник может понять? Совсем мало. Юноше нужны герои. Чтобы только вперед и никаких сомнений в правом деле. Чтобы дружба навек, а любовь до гроба. Чтобы было ясно, кто тут плохой, а кто хороший.

Вот, например, “Властелин колец” Толкина – идеальная книга для юноши, обдумывающего житье. Там все хорошие честны и благородны. Разве могут Арагорн и Гэндальф испугаться или не сдержать слово? А Фродо с Сэмом? Они без колебаний отдадут жизнь в борьбе с Тьмой. Потому что есть только Свет и Тьма, никаких больше полутонов. Единственный из хороших, который попытался не туда шагнуть, это Боромир. Но ведь и он не для себя хотел взять Кольцо, а для людей, считая это правильным. К тому же не по своей воле оступился.

Ну и тут же его и убили, в назидание читателю, чтобы показать, чем кончаются любые отступления от правильного курса.

А у Толстого ни одного положительного героя. Все слабы, все оступаются, ни на кого нельзя положиться. Милая и искренняя Наташа Ростова обманула Андрея Болконского. Пьер Безухов дает лучшему другу честное слово, не кутить больше с компанией мерзавцев, и тут же едет к ним. Честный парень Николай Ростов проигрывает в карты благополучие всей своей семьи. Старый князь Болконский, которому я бы без колебаний доверил заботу об Отечестве, в личной жизни мерзок и несправедлив. Единственные два человека, которые безупречно честны и не предадут правое дело – Андрей и Марья Болконские.

Но при этом он малосимпатичный сухарь, у которого вся жизнь по правилам и схемам, а она настолько забита и зависима, что вызывает лишь жалость.

При этом и негодяи там какие-то странные. Мерзавец Долохов, который ни во что не ставит людей, нежно и трогательно любит свою мать. А на войне он ведет себя как настоящий герой. Когда его рота бежит с поля сражения, разжалованный в солдаты Долохов останавливает бегущих и заставляет их отбросить французов. И как говорит Толстой, именно благодаря таким людям, а не усилиями генералов и полководцев, Наполеон не смог победить на Бородинском поле.

В общем, у Толстого в романе настоящая жизнь. Вот в чем загадка популярности этой книги.

Там нет картонных персонажей. Там жизнь. С кровью, потом, слезами, язвами, ошибками, предательствами, глупостями. И здесь же неразрывно вплетены благородство, честь, мечты, надежды, любовь. Все это по-настоящему можно понять только имея свой жизненный опыт. Когда ты сам набил шишек и убедился, что не бывает только черного и белого. Что жизнь – это не набор схем и правил. И когда ты понимаешь, что внутри каждого человека всегда идет своя борьба войны и мира.